Ты - Страница 80

Проснулась я в десять утра, ещё более усталая и разбитая, чем до этого. На кухне слышались голоса, и я пару минут лежала, слушая их и представляя себе пирог. Этот рассыпчатый рис внутри, розовое мясо горбуши, аппетитные полуколечки лука, пропитанная рыбным вкусом и запахом румяная корочка... Ммм, ням-ням. Поняв, что зверски хочу есть, я вылезла из постели и поплелась на кухню.

Там царило уютное тепло и вкусный рыбный запах. Вы с Александрой, не дождавшись моего пробуждения, заварили чай и вовсю уплетали вчерашний пирог.

— Доброе утро, солнышко наше, — сердечно поприветствовала меня твоя сестра. — Прости, что завтракаем без тебя... Ты так сладко спала, что жалко было будить. Учитывая, что ты полночи с кашлем промучилась, поспать тебе было просто необходимо.

Твои незрячие солнца нежно сияли мне.

— Лёнь, ты как?

Пошатываясь от слабости, я подошла и запустила пальцы в твои отросшие к зиме вихры.

— Получше, Утёночек. Есть хочу...

Александра с готовностью вскочила, усадила меня, щедро отрезала кусок пирога и налила чаю. Я впилась в пирог зубами так, будто не ела целую неделю: моё нутро просто горело от голода. У Александры тем временем зазвонил мобильный. Она вышла в прихожую, но её разговор был хорошо слышен.

— Да... Привет, зайка. И тебя с наступившим... Нормально, в кругу семьи, с моими сестрёнками. Нет, сегодня не работаю. Нет, я совершенно не против, а очень даже за... Давай. Во сколько за тобой заехать? Договорились, милая. Через час буду.

Значит, всё-таки сестрёнка, подумалось мне с облегчением. Ну и ладно, ну и слава Богу, а то двусмысленность так и свербела, так и язвила моё нутро, создавая это ненужное напряжение. Хорошо, что у Александры было кого назвать "зайкой" и "милой", в противном случае мне было бы очень и очень не по себе.

Заглянув на кухню, твоя сестра спросила:

— Чижики, вы не против, если я быстренько приму душ?

Ты, конечно, тоже всё слышала, а потому усмехнулась:

— Давай, давай... Мойся чисто, чтоб твоей зайке было приятно с тобой... гм, гм... общаться.

Александра засмеялась и ушла в ванную. Я принялась мыть посуду, параллельно соображая, как бы избежать лицезрения твоей сестры в максимальном неглиже после душа: это треклятое pleasure было слишком guilty, чтобы позволять ему вторгаться между тобой и мной. И я придумала: когда Александра вышла из ванной, моя голова по-страусиному пряталась, но не в песок, а под полотенцем. Всё, что я видела — это отражение моего собственного носа в кастрюле с отваром.

Когда я трусливо высунулась из своего укрытия, Александра была уже в облегающих чёрных бриджах и белом свитере с высокой тёплой горловиной. Изящно нагибаясь и ставя ногу на краешек обувной полочки, она застёгивала в прихожей свои белоснежные сапоги. Вжик — одна молния, вжик — вторая... Надев шубку и небрежно намотав шарф, Александра сказала:

— Ну всё, чижики, поехала я... Отдыхайте тут. Лёнечка, лечись давай как следует.

В этот момент опять зазвонил мобильный — на сей раз твой. Сказав: "Одну секунду, Саш", — ты вышла из прихожей, и мы с твоей сестрой остались один на один. Не зная толком, что сказать, я пробормотала:

— Жаль, что ты уже уходишь...

Александра стояла передо мной — высокая, с убийственно прекрасными ногами, в этих дьявольски сексуальных бриджах и шикарных сапогах. Нет, я была совершенно спокойна, ведь она назвала меня сестрёнкой... Но тут же поразила снова, проговорив приглушённо:

— Если хочешь, я могу остаться. Скажи только слово.

У меня на миг язык прилип к нёбу. Сглотнув гадкий ком и прокашлявшись, я пролепетала:

— Нет, ну зачем же... А как же твоя девушка? Она ведь ждёт...

Александра, не сводя с меня пристально-нежного взгляда, качнула головой:

— Ничего, подождёт. Вы с Яськой для меня важнее всего на свете.

Я не успела ответить: вернулась ты. Тебе позвонил парень из твоей бывшей группы, ударник Илья — поздравил с Новым годом и предложил выступить в клубе послезавтра. Ты не выступала уже, наверное, целый год, но ответила другу отказом.

— Утя, ты что? — огорчилась я. — Выступила бы. Тебя же любят! Когда ты выступаешь, у публики такой восторг, что я прямо горжусь тобой... Зачем же ты отказалась... Зря.

Твои пальцы нежно коснулись моих щёк.

— Птенчик, пока ты болеешь, я не могу думать вообще ни о чём, — ответила ты. — Но ты не расстраивайся так, будто это был мой последний шанс... Выступление я могу себе устроить ещё тыщу раз в любое время — с администрацией клуба у меня давно всё на мази. Ты, главное, поправляйся, а там и всё остальное наладится.

— Присоединяюсь, — серьёзно, с чувством сказала Александра. — Выздоравливай скорее, солнышко. — Прижав нас с тобой к себе (одной рукой — тебя, а другой — меня) и крепко чмокнув, она шепнула: — Вы — мои родные чижики. Ну всё, мне пора.

Твоя сестра уехала, оставив меня озадаченной и в смятенных чувствах. Что же за отношения были у Александры с её новой девушкой, если она сказала: "Ничего, подождёт"? Я бы никогда не смогла так сказать о тебе: ты всегда стояла для меня на первом месте. И, разрываясь между написанием книги и тобой, я порой ощущала себя чудовищем.