Ты - Страница 65

Мои соседки были очень рады этому полезному приспособлению и решили опробовать его ближайшей ночью. Что же из этого вышло?

Автор сих строк, заблаговременно вставив беруши куда следует, отвернулась к стенке и бороздила просторы Интернета на утлом челноке мобильного телефона. Это было маленькое окошко в кибер-мир, но что поделать — другим автор сейчас не располагала. Почувствовав отяжеление век, автор спрятала телефон в застёгивающийся на пуговку карман пижамы и незаметно, мягко соскользнула в сон...

Сначала спалось автору вполне благополучно, но потом вдруг приснилась пилорама. Причём какая-то неисправная, хрипящая, дребезжащая низким звуком и зажёвывающая доски. Открыв глаза и очутившись в ночном сумраке палаты, автор вынула из одного уха затычку, чтобы понять, что вокруг происходит.

Палату наполнял оглушительный храп, но на сей раз Колобок была ни при чём. Звук раздавался с кроватей Мудры и Петельки, у которых под действием снотворного расслабились все мышцы, в том числе во рту и носоглотке. Причём если Колобок была Шаляпиным, то эти бабули претендовали на имена Хосе Каррераса и Пласидо Доминго, так как храпели тенорами. ("Core, core 'ngrato, t'aje pigliato 'a vita mia...") Что касалось баса, то его обладательница этой ночью оказалась в нашей шкуре — ворочалась и кряхтела, слушая неподражаемое бельканто: видимо, ей не удалось вовремя заснуть, а теперь, судя по всему, было уже и не суждено. А что же автор? Автор уткнулась лицом в подушку и затряслась — от смеха.

Дверь приоткрылась, и снова заглянула всё та же женщина из соседней палаты.

— Да етить-колотить, сколько уже можно это слушать? — громко и сердито зашептала она. — Мне тишина нужна, чтоб спать, а с вами ни хрена её не дождёшься!

Отсмеявшись в подушку, автор нащупала в пакете круглую пластиковую упаковку с берушами (благо, Александра запасливо купила несколько пар вместо заказанных трёх).

— Вот, возьмите... Затычки для ушей.

Женщина, недовольно бурча, взяла беруши и удалилась к себе, а автору опять потребовался глушитель смеха в виде подушки.

* * *

"Она говорит:

— Вот улыбаешься ты — и хотя за окном снегопад, а кажется, будто весна.

От её взгляда у меня внутри что-то сжимается, да так, что я еле могу дышать.

— Вы приехали только для того, чтобы сказать мне это? — бормочу я.

— Да, — отвечает она.

Нет, за этим ничего не следует. Мы стоим у окна, Диана Несторовна курит, а я чищу мандарин. Предлагаю ей, но она отказывается. Говорит зачем-то:

— Извини, что нагрянула вот так, без приглашения.

— Ну что вы, я очень рада вас видеть, — отвечаю я.

Она смотрит так, что я опять смущаюсь.

— Ты это серьёзно, лапушка? — интересуется она. — Или так, из вежливости?

— Совершенно серьёзно, — киваю я.

От смущения у меня на лице расплывается улыбка, к щекам приливает жар; наверно, у меня дурацкий вид, потому что Диана Несторовна смеётся. В её взгляде проступает нежность".

Диана, обладая не внешностью, но характером твоей сестры, всё время смущает главную героиню "Слепых душ" этой нежностью во взгляде. О самом сокровенном — о чувствах — она молчит, совсем как Александра, и героине поначалу не приходит и в голову, что за этим взглядом может стоять что-то большее, чем симпатия и покровительственно-родительское отношение. У Дианы, как и у твоей сестры, сильно развито чувство ответственности — и за родных, и просто за тех, кто, по её мнению, нуждается в заботе. Она — та самая "каменная стена", за которой будет надёжно и безопасно всякому, кого сестре Альбины (и твоей сестре тоже) вздумается взять под своё крылышко.

Но эта нежность в глазах... Не смеющая себя назвать, заявить о себе вслух, всё время отступающая в тень и вместо красивых слов протягивающая руку помощи, когда это требуется. Настя старается об этом не задумываться, а я — задумываюсь. Александра — потрясающая, красивая, сильная, пробивная, энергичная и обаятельная, и, не встреть я тебя, кто знает, как всё сложилось бы.

Но пока я пишу первый вариант романа — с несколько скомканной и торопливой концовкой, из которой не вполне понятно, как сложится личная жизнь главной героини в дальнейшем. Диана вроде бы рядом, но Настя не подпускает её к себе слишком близко, объясняя это тем, что она устала от отношений; расставание с Костей прописано скупо и схематично, всего несколькими фразами, тогда как во второй редакции финал будет значительно расширен. То, чему суждено заставить меня внести эти изменения, пока не произошло, но произойдёт.

ПОСЛЕ окончания работы над первой версией романа.

" — Здесь так хорошо, тихо, — говорит Диана. — Вот бы здесь отдохнуть... Я так устала! Что ты так на меня смотришь, лапушка?

Вместо ответа я останавливаюсь посреди аллеи и обнимаю её. Слёзы душат меня, но это оттого, что она бесконечно дорога мне — она, которой подчинённые боятся как огня, с которой мужчины едва ли могут потягаться, и о которой Галя сказала однажды: "Как ты сумела её приручить?" Я делаю то, что не осмелился бы сделать, пожалуй, больше никто — тру и грею ладонями её уши, потому что она не признаёт шапок, какой бы трескучий мороз ни стоял. Мне она позволяет эту вольность, закрыв глаза и улыбаясь, но, будь мы на работе, ни о чём подобном не могло бы быть и речи. Там она — единовластная царица, а я — одна из её подданных, причём далеко не самая приближённая".