Ты - Страница 22

Было ли дело в твоём выборе песен или в том чувстве, которое наполняло твой голос, но всё твоё выступление звучало, как признание в любви — каждым словом, каждой нотой. Растворяясь в нём, я забылась и вздрогнула лишь тогда, когда случайно заметила взгляд Риты. Никакого слова, кроме "странный", я тогда к нему подобрать не могла. Как туча, закрывшая солнце, это выражение омрачило Ритино лицо. Ещё минуту назад она сияла, довольная своим выступлением, а теперь сидела, как потерянная или погружённая в какое-то подобие транса. Лариса что-то сказала ей на ухо, и Рита рассеянно кивнула и вяло улыбнулась.

В коротком промежутке между твоими песнями лопоухий друг Ларисы, Дима, вдруг ляпнул:

— Я слышал, что она, — он кивнул в сторону сцены, — это... как бы... нетрадиционной ориентации.

Досужее любопытство и усмешка были написаны на его ушастом лице, а в его голосе мне почудилась лёгкая нотка презрительности. Впрочем, на последней настаивать не буду: это моё субъективное впечатление. Но как бы то ни было, мне хотелось взять этого Чебурашку за оба локатора и припечатать мордой об стол — за вот этот пренебрежительный тон, которым он посмел говорить о тебе. Но у тебя нашёлся защитник.

— Гы-гы, — ответил Паша, — да какое тебе дело до её личной жизни? Ты слышал, что она вытворяет с гитарой? Во-от, гы-гы... Она — талантище, а всё остальное — фигня. Гы.

Дима хмыкнул, почесал ухо.

— Ну, не знаю... Хорошо играет, но я б не сказал, что как-то особо... — Он явно не собирался сходу признавать свою неправоту.

— Что б ты понимал в колбасных обрезках, гы, — усмехнулся Паша. — А ты попробуй вот на таком уровне сыграть без глаз, вслепую... Посмотрим, что у тебя выйдет, гы-гы-гы! Планктон офисный.

— Так она что — слепая? — удивился Дима.

— Ага. — Паша закурил, откинувшись на спинку стула. — Как Джефф Хили. Знаешь такого?

Дима замялся. Паша хмыкнул.

— Ну, а Стиви Уандера хотя бы? Тоже великий слепой.

— Стиви Уандера слышал, но не знал, что он слепой, — признался Дима.

Он заткнулся, а мне очень хотелось пожать Паше руку. Мелированные волосы, серьги в ушах, пирсинг в губах и кислотный стиль одежды не всегда могут означать широту взглядов, но в случае с ним было именно так. Пусть его пробивало на "гы-гы" после каждой фразы, пусть у него был вечно плавающий, "обкуренный" взгляд, но мысли он высказывал вполне здравые.

Ты допела и умолкла с загадочной полуусмешкой на губах, чуть опустив гриф гитары и слушая вопли восторга, которыми надрывалась публика. Но что-то повисло в пространстве, внезапно загустевшем, как патока. И я знала, что именно: ты ждала меня.

Локаторы Димы возмущённо торчали: "Она — нетрадиционной ориентации". Паша презрительно курил: "Что бы ты понимал в колбасных обрезках". Лариса с Олей бездумно пили коктейли, попсово щебеча, а Рита сидела, словно выброшенная на берег после кораблекрушения. Я встала и пробралась сквозь толпу — к тебе. Будь что будет.

— Спасибо, Утёнок. Я тебя люблю.

Эти слова слышала только ты, но вот соприкосновение наших рук видели многие. А потом все увидели наши объятия в свете прожектора. Мы разве что не поцеловались на сцене, и только слепой (прости!) не увидел бы, что ты — моя, а я — твоя. По крайней мере, мне тогда казалось, что все всё поняли.

— Сбежим отсюда? — шепнула я тебе.

— Ну что ты, гуляй ещё, — улыбнулась ты. — Сегодня твой день.

Я взяла тебя за руку.

— Пойдём к нам за столик.

Ты колебалась:

— Не знаю, найдётся ли там для меня место...

— Тебе везде найдётся место, — заверила я.

Я помогла тебе сойти со сцены и гордо повела к столику. Ещё б я тобой не гордилась! Паша ставил тебя на одну доску с Джеффом Хили и Стиви Уандером, а для меня ты была выше всех.

Я уступила тебе свой стул, а для меня нашёлся ещё один. Гитару ты разместила на коленях, хотя, честно признаться, мне очень хотелось устроиться там самой. Но я на такой вызывающий поступок не решилась. Впрочем... Судьба тут же представила мне новый случай, чтобы "отличиться".

— Шикарно, просто шикарно, — развязно, с сигаретой в зубах, похвалил твоё выступление Паша. — Респектище и уважуха тебе за талант, Яныч. Гы-гы... Разреши пожать руку гениального музыканта, гы.

Ты обменялась с ним рукопожатием, от предложенной сигареты отказалась, а коктейль взяла. Лариса и Оля с почти детским любопытством глазели на тебя, но не потому что видели впервые: впервые им, вероятно, довелось видеть девушку нетрадиционной ориентации — вживую, лицом к лицу. У лопоухого бойфренда Ларисы, видимо, свербело в одном месте, потому что он, поводив между мной и тобой пальцем, как в считалке, спросил:

— Вы, это... Типа, вместе, да?

Удовлетворяя его любопытство и своё желание совершить сегодня нечто "этакое", я сказала с достоинством (как мне казалось):

— Да.

— Смело, — вот и всё, что он мог сказать.