Ты - Страница 76

Никто ему ничего не сказал. Денис разлил всем водку по стопкам — и дяде Славе в том числе. Все выпили, а Наташа только символически подержала стопку в руке: выяснилось, что в семье моего брата ожидалось пополнение. Я водку не пила в принципе, и с непривычки она обожгла моё нутро. Ты выпила спокойно, поморщившись лишь совсем чуть-чуть.

Меня снова уносило куда-то в тоннель — до мерзкой слабости под коленями, так что голоса порой слышались будто из-за закрытой двери. Дядя Слава откровенно и целенаправленно напивался, и хмель уже лился из него наружу слезами, Денис тоже довольно ощутимо налегал на спиртное. Вскоре он тоже расчувствовался, и они с дядей Славой ударились в воспоминания. Пытались они к этому подключить и меня; Денис время от времени обращался ко мне:

— А помнишь, сестрёнка... А помнишь?..

Я помнила. Но боль моя сидела глубоко внутри, а слёзы снова куда-то ушли. Светлана с Димасиком почти ничего не могли добавить к этим воспоминаниям, а потому поневоле им приходилось быть в основном слушателями. А всё, что делала ты — просто была рядом. И я ценила это выше самых прочувствованных слов.

Мой брат и дядя порядком набрались. Наташа с беспокойством поглядывала на Дениса, а потом многозначительно тронула его за локоть:

— Деня, ну, хватит уже... Тебе же на работу.

В ответ он возмущённо раздул ноздри:

— Ты, женщина, помалкивала бы... У меня батя умер, понимаешь ты это?..

Наташа закатила глаза к потолку и неодобрительно скривила губы, но в целом осталась верной патриархальному семейному укладу, который, видимо, царил у них. Чем дальше, тем неприятнее и тяжелее для меня становились эти поминки — притом, что каждые десять минут приходилось насильно возвращать себя в реальность, сопротивляясь невидимому мощному "пылесосу", утаскивавшему меня в тоннель. Димасику было откровенно скучно, но он усердно делал задумчиво-скорбный вид и старался не отставать от Дениса с дядей Славой по части употребления водки, но вскоре добровольно сошёл с дистанции и вышел на площадку покурить. Светлана сделала мне знак, что хочет сказать пару слов наедине. При этом она взяла из ящика стенного гарнитура чёрную папку и зажала её под мышкой.

В бывшей моей комнате, присев на край аккуратно застеленной клетчатым покрывалом кровати и положив папку себе колени, она сказала:

— Я вот о чём хотела поговорить... Твой отец составил завещание. В соответствии с его волей, эта квартира, которая изначально была оформлена на него, переходит ко мне. Тебе по завещанию никакой доли не выделяется. — Маман погладила папку ладонями, открыла, достала листок формата А4 и протянула мне. — Вот, можешь ознакомиться. Всё по закону, в трезвом уме и в твёрдой памяти... Не подумай, будто я какой-то хитростью заставила его это сделать. Это его осознанная воля.

Я взяла листок, всмотрелась в буквы... В слова они не складывались, хоть убейся. "Пылесос" работал на полную мощность. Удалось разглядеть только дату: завещание было составлено полгода назад.

— Ну что ж, воля так воля. — Мой голос гулко и мёртво отдался под сводом черепа. — Оспаривать её я не стану. Только знайте одну вещь: то, что легко достаётся, точно так же легко и уходит.

Я вернула документ в папку. Светлана посмотрела на меня с усмешкой — хоть фактически и снизу вверх, но с неприкрытым снисходительным превосходством.

— Да ладно тебе. Можно подумать, будто тебя босиком на улицу выгнали! Крыша над головой у тебя есть — если только, конечно, не разбежитесь. А в целом ты и без этой квартиры вполне устроенная в жизни девушка: работа есть, жильё есть... Что ещё тебе нужно?

Мне было нужно снова найти под ногами пол и вырубить этот проклятый "пылесос". Обнять тебя, срочно.

Но за столом тебя не оказалось: там я нашла только Дениса с дядей Славой, которые уже перешли на новый уровень общения, недоступный простым и трезвым смертным — телепатический. Из привычного коммуникативного набора ими использовались только жесты и предложения, состоящие из одного слова.

— У-у, друзья-товарищи, — протянула шедшая следом за мной маман. — Вы уже готовы! Не пора ли вам располагаться на отдых?

Наташа и Димасик пили чай и беседовали на кухне, а тебя мой взгляд наконец обнаружил на балконе в компании Людочки. Невеста Димасика смотрела на тебя с доброжелательным любопытством, и между вами происходил мирный и, наверное, приятный разговор, потому что Людочка время от времени улыбалась. Я вполне вас понимала: мой брат и дядя дошли уже до такой кондиции, что сидеть с ними за одним столом было ещё тем "удовольствием". Собеседники-собутыльники на увещевания маман ответили отказом, и она, устало вздохнув и закатив глаза, позвала:

— Мася! Ма-ась!

На это ласкательное имя откликнулся, конечно же, её сын. Следом за ним в комнату вернулась Наташа — с кислым и усталым лицом. Втроём они принялись настойчиво убеждать Дениса с дядей Славой перебраться на кухню, а я пошла за тобой: мне безотлагательно требовалось тебя обнять.

Переступив порог балкона, я прижалась к тебе сзади, не обращая внимания на присутствие Людочки.