Ты - Страница 110

110

— Это тебе. Потом посмотришь, когда я уйду. Не расстраивайся... Вечером увидимся.

Легонько дотронувшись до моего плеча, она пошла к выходу, а я снова как заворожённая смотрела ей вслед — на её невыразимо потрясающие ноги. Когда дверь за ней закрылась, я схватила открытку и развернула.

"Ты — мой ангел. Всё будет хорошо", — было написано там. Мне захотелось рвануть следом за Александрой, догнать, обнять и уткнуться в чёрную ткань её полупальто, но на улице хлопнула дверца машины, а в окно я успела увидеть, как отъехал знакомый джип...

Я открыла форточку, впуская дождь:

— Заходи, гость дорогой...

В этот раз я решила день рождения особо не отмечать. Честно говоря, я думала, что все обо мне забудут, но ошиблась: сначала позвонили и поздравили девчонки с прежней работы, потом — Денис.

А ещё позвонила Ксения.

— Лёнечка, с днём рождения вас! — весенней капелью прозвенел её бодрый и весёлый голос. — Вам удобно говорить? Вы дома или на работе сейчас?

— Здравствуйте... Спасибо большое за поздравление. Я дома, — ответила я, вновь невольно заулыбавшись: даже по телефону Ксения оказывала на меня своё очаровывающее и живительное воздействие.

— Это замечательно. Вы не против, если я сейчас заскочу к вам? У меня есть для вас подарок.

Я взглянула на часы. Александра обычно возвращалась домой около восьми, а сегодня собиралась задержаться. Может быть, они с Ксенией и не пересекутся, если та не слишком засидится у меня в гостях.

— Хорошо, я вас жду. Очень интересно, что за подарок!

Вскоре Ксения перешагнула порог — с белой розой в руке и чем-то громоздким и прямоугольным под мышкой, обёрнутым серой грубой бумагой. Поставив этот плоский предмет на пол и прислонив его к стене прихожей, она протянула мне цветок со своей, как всегда, ослепительной улыбкой:

— Ещё раз поздравляю!

— Ой, спасибо... — Я приняла розу с подобием книксена.

Ксения тем временем, снимая куртку, заметила:

— Что-то не вижу гостей... А пахнет-то как вкусно!

— Я решила не устраивать празднеств, — объяснила я. — А пахнет... Это баранья нога запекается. Уже скоро будет готова.

Одета Ксения была совсем просто — в белый свитер с тёплой горловиной, тёмный жакет и джинсы. Читателю, наверно, удивительно, что я в своих воспоминаниях описываю такие мелкие детали, как одежда, но такая точность объяснима: этот день рождения мне очень ярко запомнился...

Между тем, меня разбирало любопытство: что же Ксения принесла? По форме это больше всего напоминало картину в раме.

— Помните тот чудный летний день и фотосессию, чуть не закончившуюся вашим падением со стремянки? — Ксения поставила свой подарок на кресло и прислонила к спинке.

— Такое не забывается! — не удержалась я от смешка.

— Спешу вас обрадовать: вы не зря рисковали, — торжественно объявила Ксения. — Вот что получилось!

Обёртка была сорвана, и под ней действительно оказалась картина. На ней был запечатлён солнечный день и длинноволосая красотка на стремянке, собирающая в фартук яблоки. Я в немом изумлении узнала в ней себя: лицо было написано с полнейшим портретным сходством, но вот что сделал художник с моей фигурой и одеждой — кошмар!.. Он увеличил мне грудь с третьего размера до пятого или, наверно, даже шестого, до неприличия укоротил платье и заставил ветерок шаловливо приподнять подол, так что ноги были видны едва ли не до... гм, того самого места, откуда они растут. Огромный бюст буквально вываливался из глубокого выреза платья. По-старомодному тонкая талия наводила на подозрение, что без корсета явно не обошлось. Также художник очень сильно польстил моим волосам, изобразив их такими, что хоть в рекламе шампуня снимай. Зато моему лицу он придал глуповато-недоуменное выражение, а взгляд направил вниз: с моей ноги свалилась голубая туфелька на высоченной шпильке.

Мои щёки налились жаром.

— Хех... Это что за... — у меня даже не нашлось слова, как всё это безобразие назвать.

— Это ретро-стилизация под пинап, — объяснила Ксения. — В пятидесятые годы он был очень популярен.

— Слушайте, но это же совершенно не моя фигура! — возмутилась я. — Лицо похоже, но у меня нет таких... прошу прощения, сисек!

— Ну, — снисходительно улыбнулась Ксения, двинув бровью. — Для пинапа вообще характерно некоторое приукрашивание и подчёркивание женских прелестей. Для плакатов позировали настоящие модели, но нарисованным девушкам придавались более изящные и соблазнительные формы.

— А каблуки! — поразилась я. — Кто же лазает на стремянку на таких каблучищах? Этак и ноги переломать недолго.

— Скорее всего, это для красоты, — засмеялась Ксения. — Женская ножка выглядит сексуальнее на высоком каблучке. Вам не нравится?

Я прижала пальцы к пылающим щекам.

— Даже не знаю... Я понимаю, конечно, что это стилизация, но... я не ожидала увидеть себя в ТАКОМ образе.

Ксения приобняла меня за плечи.

110